Пока я в очередной раз не потерял эту цитату, стоит ее сохранить здесь, потому что именно благодаря ей Майнольф фон Виндблуме стал именно таким, каким его видят мои игроки и читатели этого дневника. Цитату мне напомнил мой товарищ, попросивший прописать для своего персонажа друга, основываясь на ее тексте.
Вот он, этот отрывок из "К генеалогии морали" Фридриха Ницше:
Но понятие "хороший", "добрый" не одинаково - пусть скорее спросят себя, кто, собственно, есть "злой" в смысле морали ressentiment. Если ответить со всей строгостью: как раз "добрый" другой морали, как раз благородный, могущественный, господствующий, только перекрашенный, только переиначенный, только пересмотренный ядовитым зрением ressentiment. Здесь меньше всего хотелось бы нам отрицать одно: кто узнал тех "добрых" лишь в качестве врагов, тот узнал их не иначе как злых врагов, и те же самые люди, которые inter pares столь строго придерживаются правил, надиктованных нравами, уважением, привычкой, благодарностью, еще более взаимным контролем и ревностью, которые, с другой стороны, выказывают в отношениях друг с другом такую изобретательность по части такта, сдержанности, чуткости, верности, гордости и дружбы, - эти же люди за пределами своей среды, стало быть, там, где начинается чужое, чужбина, ведут себя немногим лучше выпущенных на волю хищных зверей. Здесь они смакуют свободу от всякого социального принуждения; в диких зарослях вознаграждают они себя за напряжение, вызванное долгим заключением и огороженностью в мирном сожительстве общины; они возвращаются к невинной совести хищного зверя как ликующие чудовища, которые, должно быть, с задором и душевным равновесием идут домой после ужасной череды убийств, поджогов, насилий, пыток, точно речь шла о студенческой проделке, убежденные в том, что поэтам надолго есть теперь что воспевать и восхвалять. В основе всех этих благородных рас просматривается хищный зверь, роскошная, похотливо блуждающая в поисках добычи и победы белокурая бестия; этой скрытой основе время от времени потребна разрядка, зверь должен наново выходить наружу, наново возвращаться в заросли - римская, арабская, германская, японская знать, гомеровские герои, скандинавские викинги - в этой потребности все они схожи друг с другом.
Изначально это имя носил другой персонаж, с похожим характером, но созданный для игры на форуме. Тогда он был военным атташе, действовать ему предстояло накануне I Мировой войны, но при этом жизнь его в целом была куда менее напряженной и драматичной. В итоге от изначального образа почти ничего не осталось, кроме рациональности, стремления во всем искать целесообразность, некоторой доли цинизма и изрядного самоконтроля, который персонаж периодически осознанно ослабляет, позволяя себе побыть чудовищем.
Теперь Майнольф обзавелся драматическим и темным прошлым, большими основаниями как для чрезмерного самоконтроля, так и для сознательного его отключения, чувства стали резче, принципы - жестче, деление на своих и чужих стало основой общения.
Хорошо получилось. Я доволен этим образом.